От Луки 9:18-36

Однажды, когда Иисус молился в одиночестве и недалеко от Него были Его ученики, Он спросил их: — За кого принимает Меня народ? Они ответили: — За Иоанна Крестителя; другие же — за Илию; а некоторые говорят, что один из других древних пророков ожил. — А вы кем считаете Меня? — спросил их Иисус. — Божьим Христом, — ответил Петр. Но Иисус строго велел им никому не говорить об этом, сказав: — Сыну Человеческому должно много пострадать и быть отвергнутым старейшинами, первосвященниками и учителями Закона. Он будет убит, но на третий день воскреснет. Потом Иисус сказал им: — Если кто желает быть Моим последователем, то пусть отречется от самого себя и, ежедневно беря свой крест, последует за Мной, потому что тот, кто хочет сберечь свою жизнь, потеряет ее, а кто потеряет свою жизнь ради Меня, тот спасет ее. Ведь что пользы человеку, если он приобретет весь мир, но при этом погубит самого себя или повредит себе? Кто постыдится Меня и Моих слов, того постыдится и Сын Человеческий, когда придет в Своей славе и в славе Отца и святых ангелов. Говорю вам истину, некоторые из вас, стоящих здесь, не умрут, пока не увидят Божьего Царства. Примерно восемь дней спустя после этих слов, Иисус, взяв с Собой Петра, Иоанна и Иакова, поднялся на гору помолиться. Во время молитвы Его облик вдруг изменился, а одежда стала ослепительно белой. И вот появились два человека, которые стали разговаривать с Иисусом, — это были Моисей и Илия. Явившись в славе, они говорили о Его исходе, который Он должен будет совершить в Иерусалиме. А Петра и тех, кто был вместе с ним, одолел сон, но когда они очнулись, то увидели славу Иисуса и двух мужчин, стоявших рядом с Ним. Мужчины уже уходили, когда Петр сказал Иисусу: — Наставник, нам здесь так хорошо! Давай мы сделаем три шалаша, один Тебе, один Моисею и один Илии. — Он не знал, что говорит. Пока он говорил, показалось облако и накрыло их. Оказавшись в облаке, они очень испугались. А из облака прозвучал голос: — Это Мой Сын, Мой избранный. Его слушайте! Голос умолк, и они увидели Иисуса уже одного. Они молчали об этом и в то время никому не рассказывали о том, что видели.